Учитель из Меджибожа - Страница 5

Тот посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Да ты что, с луны свалился? — Он уставился на мальчика своими красными, чуть выпученными глазами. — Кто тебе вдолбил такую дурь в голову, что ты должен взвешиваться на моих весах?..

— Мама…

— Так, может, она с луны свалилась?

— Нет, упаси господь… Она не свалилась. Она варит обед, — виновато ответил мальчуган. — Мама все время кричит, что я тяжелый ребенок, вот я и пришел к вам взвеситься, чтобы узнать, правду ли она говорит…

Старик разразился таким хохотом, что чуть не вся улица сбежалась.

Когда люди узнали, почему тот так смеется и с чем пришел к нему маленький проказник, они тоже смеялись. И кто-то, глядя на перепуганного мальчугана, сказал:

— Видали! Подумать только! Это, безусловно, растет маленький Гершелэ из Острополья!..

— До того шутника ему еще далеко, но за свои проделки он вполне смог бы сойти за внука Гершелэ…

И пошло-поехало — внук, потомок, «наследник Гершелэ из Острополья». Пристало к нему прозвище, и все тут!

Знал бы маленький Алик, чем закончится его визит к мяснику, ни за какие коврижки не пошел бы к нему взвешиваться! Но что поделаешь? После драки, как говорят, кулаками не машут…

Сперва он злился, бросался с кулаками на насмешников. Но спустя некоторое время успокоился. Ему даже понравилось такое прозвище. Как-никак, человек почетный, у всех на устах. Пусть будет так! Тем более, что мать ему сказала: быть хотя бы дальним родственником знаменитого шутника — это уже великая честь, не то что его внуком или потомком… Не следует это принимать близко к сердцу. Имей хоть бы сотую долю славы или ума того Гершелэ, он мог бы себя считать счастливейшим человеком в округе!..

И все же его неудавшийся визит к старому мяснику стоил ему немало слез. Подумать только, мальчишки проходу не давали. Как только встретили его, так и пошло:

— Эй, Алик, незаконнорожденный внук Гершелэ из Острополья, мясник Лазарь тебя уже взвесил? Ты в самом деле трудный-тяжелый ребенок? Почем нынче фунт мяса?..

И он не знал, куда деваться от этих издевок, куда бежать со стыда. Хотелось наброситься на них и показать, где раки зимуют. Но поди свяжись с такой шумной оравой ребят, они тебя сомнут в два счета. Пришлось примириться со своей судьбой.

Он слышал, что в те далекие времена, когда в местечке жили и процветали Гершелэ из Острополья и Балшем, люди шутили похлеще, нежели нынче. И то это никому особенно не мешало. Только лишь местечковые богатеи и служители культа бесились от злобы. Это в их огород были пущены страшные стрелы народного шутника и мудреца. И они готовы были задушить насмешников и острословов. Но добрым людям, простонародью смех и шутки никогда не мешали. Наоборот, помогали переносить все лишения и беды.

И Алик махнул на все рукой. Пускай смеются, хохочут! Он не какой-нибудь купец или раввин, чтобы злиться на подшучивающих над ним людей. Пусть шутят, пусть смеются на здоровье. Говорят же в Меджибоже, что смех лечит от болезней лучше всяких лекарств.

Пусть себе подтрунивают над ним ребята, а он тем временем махнет к старинной крепости, взберется на крутую стену, притаится у амбразуры, набрав полную пазуху камней и железок, и тогда недруги пусть только появятся ему на глаза! Они от него получат!

Да кто в Меджибоже, особенно на улочке Балшема, не знал этого задористого сорванца со светло-голубыми глазами и вихрастой копной темно-русых волос, которых, кажется, ни один гребень не в состоянии был расчесать? У кого из хозяек не выбивал он стекла из рогатки, кому из извозчиков не распутывал стреноженных коней на берегу реки, чтобы люди потом носились как угорелые по всему лугу, искали освободившихся от надоедливых пут лошадей?! У кого в саду он не был частым гостем, когда созревали плоды? Все только и бегали к его матери с жалобами.

А что она, бедная, могла сделать с этим вихрастым сорванцом, когда он и знать не знал отцовского ремня и гнева? Может, бить его как следует? Но как будешь бить единственного сына?

А он, зная об этом, творил все, что душе было угодно. Частенько ночевал вместе с пастухами на лугу, в куренях, грелся возле их костров, выслушивая удивительные истории о своем знаменитом земляке, а то бродил с такими же Сорванцами, как сам, по лесам, собирая грибы и ягоды. Малыш рос, как бурьян на бросовом поле, как горох при дороге. Мать же не переставала сокрушаться: за какие грехи так жестоко наказана и что может вырасти из этого бродяжки?

А сосед, старый мясник Лазарь, успокаивал ее:

— Зачем же вам расстраиваться, добрая Малка-сердце? Пусть он гуляет на природе, пусть якшается с пастушками, воюет на стене крепости. А мы в его годы разве вели себя иначе? У вас растет умный, пронырливый мальчишка, дай ему бог здоровья! А наш чудотворец, знаменитый Балшем, разве не бродил долгие годы в Карпатах, в лесах, не спал под чистым небом, читая крамольные книги и присматриваясь к природе? Он изучал разные травы, беседовал с бродягами, и все это помогло ему стать знаменитым на весь мир. Прошло уже около двух веков с того времени, как он почил вечным сном, а люди его и поныне поминают добрым словом, не могут равнодушно слушать его забавные истории и притчи… По сей день люди лечатся его травами и лекарствами… Мне кажется, что ваш сорванец тоже растет необыкновенным хлопчиком. Ничего, бог поможет, и выйдет из него человек, да еще какой!

Однако слова мясника плохо успокаивали. Чуяло материнское сердце что-то недоброе. И она твердо решила, что на этот раз, когда муж приедет на побывку, поговорит с ним! Хватит! Его сын, — пусть что-то с ним делает! Пусть возьмет расчет на заводе и устраивается в местечке. И здесь люди живут, и здесь находят работу. Никто покамест с голода не умирает. Худо-бедно, но живут семьей под своей крышей. Пускай берется за неугомонного озорника. Она уже не в силах с ним справиться! Где это слыхано, чтобы такой парнишка, отбившийся от рук, такой трудный ребенок, рос без отца?