Учитель из Меджибожа - Страница 10

Он хорошо знал, что должен много работать, всего себя отдавать любимой профессии, честно трудиться. Его учили, теперь он обязан учить.

И еще молодой учитель думал о том, что его никто не принуждал: сам избрал нелегкую и благодарную профессию. А если так, то его призвание учить детей, независимо от того, где они живут, — в местечке, селе или в столице. Ко всему еще его школа не находится где-то у черта на куличках. Отсюда не так уж далеко до его родного дома. И это доставляло ему радость.

Правда, поблизости не было любимой реки, просторных лугов, буйных лесов, а самое главное, старинной крепости, которые часто вызывали в его душе самые лучшие воспоминания. Кроме того, здесь не хватало ему веселых шутников, доморощенных острословов, мудрецов. Но и это не беда! Ты сам можешь заставить людей смеяться. Что касается стен старинной крепости, древних замков — этого добра можешь встретить немало на Украине, но тебе уже поздно думать о детских забавах. Да и в состоянии ли ты одновременно везде бывать? Главное — у тебя любимая работа, славные ученики. А когда видишь, что они преуспевают, легко становится на душе и понимаешь, что не зря живешь на свете!..

Пока он был весьма доволен своими делами, новыми друзьями, маленьким прелестным уголком, где среди бела дня на главной улице можешь встретить беспечно пасущихся коз и гусей…

Правда, он ни на день не расставался с удивительными историями и шутками своего знаменитого земляка Гершелэ из Острополья и при каждом удобном случае рассказывал их маленьким ученикам, которые хохотали до слез. А малыши были счастливы и довольны, что к ним приехал такой веселый, задушевный человек — товарищ Илья, учитель из самого Меджибожа…

С ним всегда весело. Даже самые мрачные люди в его обществе быстро преображались. Где он ни появлялся, всюду царили веселье, смех. С ним невозможно было унывать, нельзя было не радоваться.

И так не только в школе, — во время праздничных пикников, куда его охотно приглашали, но и у себя в классах. Стоило ему заметить, что ребята, решая задачи, устали, как он тут же рассказывал им какую-нибудь веселую историю, притчу, и ученики заливались хохотом. Это продолжалось всего несколько минут, и работа тут же возобновлялась. Снова воцарялась тишина во всех уголках, и дети опять брались за дело.

А теперь вы себе представляете, как радовались в школе, когда наступал выходной день и веселый учитель отправлялся с ребятами на прогулку в соседний лес или же ехали в ближайший колхоз помогать собирать урожай. Сколько смеха, веселья было! Сколько детского задора, песен!

И каждая такая прогулка или выезд в село вспоминались как незабываемый праздник.

Так незаметно прошло два года. Школьники еще больше полюбили своего славного учителя, и всем верилось, что с этим человеком они не расстанутся долго-долго.

Время было тревожное, напряженное. Гитлеровские орды захватили Австрию, Чехословакию, затем обрушились на Польшу… Рядом полыхало зарево военного пожара. Танковые колонны гитлеровцев утюжили, терзали поля. Тяжелые бомбардировщики разрушали дотла польские города и села, невинная кровь лилась рекой.

Вблизи от наших границ хозяйничали немецко-фашистские палачи, и надо было готовиться к любым неожиданностям.

В октябре сорокового призвали на военную переподготовку молодого учителя. С невыразимой грустью провожали его ребята, надеясь, что ненадолго. Все верили: как только станет немножко спокойнее, добрый учитель вернется. В самом деле, как тут могут остаться без такого славного человека? К тому же подохнет скоро фашистская гадина, и снова мир воцарится на всей земле. Все твердо были убеждены в этом.

Расстались. Грустно стало на душе.

Как бы осиротела школа. Осиротело местечко.

Сердца наполнились тревогой, грустью…

Прибыл молодой учитель в свою часть, облачился в немудреный солдатский мундир. И его сразу вызвали в штаб, вручили большой пакет с пятью сургучными печатями, литер на железнодорожный билет, сумку с сухим пайком и приказали отправиться в Киев. Там по прибытии ему объяснят, что обязан делать.

Он даже не успел заехать домой, в Меджибож, проститься с матерью, сестрами, друзьями. Его ждала срочная дорога. Не успел и оглянуться, как уже сидел в набитом до отказа вагоне, смотрел, как быстро мелькают перед глазами телеграфные столбы, скошенные поля, пожелтевшие огороды, сады…

Ночь провел без сна. И не только потому, что в вагоне было очень тесно, душно и накурено. Главным образом по той причине, что народ ехал уж очень оживленный, возбужденный. Как-то все сразу перезнакомились, стали рассказывать о себе. В этих разговорах и спорах незаметно шло время.

Нащупывая каждый раз за пазухой свой пакет с сургучными печатями, который он должен был в целости и сохранности доставить туда, куда его направили, поддерживал разговор, острил, шутил, как обычно, и вскоре оказался в центре внимания.

В его купе собралось много людей, которые с завистью глядели на неугомонного солдата.

То, что молодой человек был с шевелюрой, а не со стриженой головой, как другие мобилизованные, спешившие в свои части, свидетельствовало, что это не обычный солдат, а просто еще не определившийся то ли офицер, то ли курсант… Он свободно и бойко отвечал на множество вопросов, волновавших соседей, а это свидетельствовало, что молодой человек не из простых… Искушенный парень!

Он был слегка возбужден, чрезмерно разговорчив, весел. Но все же точила его назойливая мысль: по какой причине так быстро, не дав осмотреться, его срочно отправили из части в столицу, да еще с каким-то важным пакетом!